dyrbulschir

Мы приехали рано-рано утром, и был прекрасный свет – будто не шесть, а все наши восемь, такой косой, сияющий. Наташа сказала:
– Прошлой ночью почти не спала и этой выспалась плохо в поезде! – разбудили в пять, но хочу гулять.
Мы шли по набережной Фонтанки долго-долго, и меряли все ориентирами – до трубы, до далёкой церкви, до башни, и постепенно дошли до Крюкова канала. Тут мы захотели есть, а солнце все драматичнее вступало в свои права, как и наши желудки.
Оказалось, что поесть не в центре – тут мы уже кусали локти – в субботу в 7 утра сложно, но мы не сдавались, шли и шли, почти дойдя до Пряжки, но тут сюжет переменился, нам попались какие-то сухие булочки, и мы двинули через реку, через мост. Прошли Васильевский остров, Наташа хотела на Смоленское кладбище и спать, не забывайте, оказались у речки Смоленки, и тут нам попался мужик:
– Дядя, как дойти до кладбища?
Дядя сплюнул, оглядел нас и сказал:
– Послушайте, цыплята...
На кладбище было сумрачно и многолюдно, и мы пошли на острова. У меня была мечта полежать на траве в парке, чтобы трава через меня прорастала, и мы шли через Петровский на Крестовский и добрели до парка "Тихий отдых", пройдя через мосты и улицу Ремесленная. Наташа искала уединения, и мы забредали во дворы, все втуне – везде молодежь.
В парке оказалось, что сидеть и лежать на траве могут не все, Наташа например нет. И мы пошли на Петроградку, погуляли там и приплелись в наш хостел. В духе этой поездки, когда все хотят одного, а получается другое, хостел оказался бомжатником (кому-то очень везет). Так как было уже 5 часов и 25 км, Наташа укрылась в номерах, а я еще пошлялась по этим прекрасным открытым площадям, где столько света и так углами сходятся улицы – на окраинах Петроградки безлюдно и дождь, и было чудесно. Не забывайте, это была самая короткая ночь в году!
В нашем доме, иначе неуютные номера, Наташа сказала:
– Хочу спать, давай ляжем.
Я стояла у окна и думала, как же отлично, что мы приехали на белые ночи и самый длинный день в году, и вот концептуально так лечь спать в 21-30, развод мостов, все это мерцание неба, а мы спать.
Это была ночь выпускных.
Поспать Наташе не удалось.
Оказалось, что хоть мы и укрылись в нецентральных районах, но белые ночи значат, что все начинают кататься на машинах и в два ночи давай кричать на улицах под рев Шуфутинского:
– Олечка, а ну дуй сюда! С шампанским! Петечка! Тебя рвет?
Наташа беспокойно ворочалась, на лице ее было мятущееся выражение. Утром она сказала:
– Как вообще с тобой люди спят? Ты так резко переворачиваешься, как пропеллер.
В общем, она не выспалась.