dyrbulschir

Все началось с того, что мы вылетали двумя рейсами почти одновременно – из Шереметьева и Домодедова. "Так вышло, – написали шереметьевцы, – что наш багаж прилетит следующим рейсом". Так вышло, что немедленно после этого наш рейс в Домодедове задержали на полтора часа. Багаж они ждали в Симферополе, а мы в Москве. "Пассажиры Пушкины, вылетающие в Краснодар, пройдите к выходу на посадку!" – надрывалось радио. Пушкин, летящий в Арзрум через Краснодар, и ухом не вел и никак не шел к выходу на посадку.
Наконец мы (и багаж, успешно не воспользовавшийся возможностью улететь в Краснодар) воссоединились в Симферополе. Там все цвело и благоухало. Мы с опаской пустились в путь – на этот раз по российскому Крыму.
С чего начинается традиционный поход по Крыму? С покупки свежей, этого года, карты "По горному Крыму" – со свежими маркерами на тропах. Старая обычно истрепывается за поход, и мы неосмотрительно и безбоязненно с нею расставались каждый год, наивно думая, что мир стоит на китах, а они на черепахе, а мы каждый год можем купить новую карту в киоске на вокзале в Симферополе.
– Ха-ха, – сказала мне кассирша. – С тех пор как ушел поставщик, – не без изящества выразилась она, – исчезли карты. Их нет уже два года. Ушел поставщик, унес с собой данные. Карт горного Крыма больше нет. Возьмите план Ялты, – осторожно добавила она. – Тем более, что в походы больше не выпускают без разрешения МЧС. Да и вообще, – с тоской добавила она, – туристов почти что нет.
– Ха-ха, – сказала я ребятам. – Карт горного Крыма больше нет. Давайте что-то закачаем в телефоны? Потому что как мы без карты? А без разрешения МЧС и туристов мы перебьемся как-нибудь.
По новому шоссе (и ремонтируемому) Симферополь-Керчь, украшенному мужественными портретами сами-знаете-кого, неслись мы без карты и ветрил в самую гущу горного Крыма, скачивая карты в телефон.
Наш водитель Алексей говорил так:
– Пять лет засухи. Воды мало. Цены выросли, а зарплаты с гулькин нос. Вот возил я Ющенко, возил я всех украинских политиков. Очень любили они на даче Хрущева отдыхать, там еще стулья такие плетеные, как фанера с лозой. Ющенко сам пасечник, поймал как-то рой пчел...
Тут мы почти приехали на перевал Нижний Кок-Асан. Конечно, слушать про Хрущева было здорово, но вокруг так уже ярким зеленым цветом (нежным, весенним) бушевала молодая поросль листьев, вокруг были горы, горочки, долины и всякие перелески. Из-за багажа и задержки идти было нам недолго, а то как сядет солнце, а мы без карты.
Погода всячески показывала свою переменчивость: на солнце было жарко, в тени отчаянно прохладно. Над перевалом нависала туча. Бойтесь клеща! возвещал плакат (клещ на нем был вызывающе мускулист). Клещ – рассадник энцефалита.
Мы вошли в лес, желая достигнуть стоянки "Филиппов сенокос". О этот крымский лес! всегда памятная двухколейная дорога, уходящая в лес, вверх, присыпанная прошлогодними листьями, часть их уж истлела и являет собой дивное кружево прожилок, сеточек, часть еще томится прошлой плотью. Это грабы с их серыми стволами и на диво яркими молодыми некрупными листьями. Куковала кукушка. Мы спустились к реке. Но вот досада! Река почти отстутствовала как класс. Русло было, и было даже небольшое ущельице, но лишь жалкие озерца воды стояли там, где в прошлом неслись небольшие, но вполне осязаемые потоки воды. В недоумении шли мы по лесу, покуда не пришли туда, где был нам дом этою ночью – меж бесконечных распадков среди леса ровная поляночка, два бревна, кострище и чуточку больше воды в реке.
Поход ощутимо показывал свою румынскость – быстро и зловеще холодало. Звезд не было видно. Сразу было понятно, что скитаемся мы в лесах не южной страны, а северной державы. Ночью подзамерзли.