О монашках

Мы в самом центре католицизма, ну не в самом – граница-то Ватикана сию минуту не перейдена, но святой Петр виден отовсюду, средоточие и самый накал христианства, ну, одного из, будем точны.

По городу снуют католические монашки, много. Они в серых платьицах с фартучками, в черных таких планидах, в белых одеяниях, в косынках, в специальных конструктах на голове – толстые, худые, старые, молодые, латиноамериканки, в очках, интеллигентные старушки, простоватые тетушки. Доминиканки, бенедектинки, францисканки. Я даже видела одну с совершенно пергаментной кожей – как, помните ли, была такая памятная (в ней спряталась "мятная", пастилки и трава) монахиня в ГПСД. Эх, жаль, рыжеволосой Клементины мне не повстречалось (а ведь она в Риме, в Риме водилась), сестры Рахили тоже нет (гаруспика!), но розы я видала.

Прихотлива память: немедленно мне подсовывает, как несколько лет назад в Зальцбурге было еще общежитие семинарии – круче любого отеля, элитнее любой квартиры – в музее XVII в радом с картинами какого-то второразрядного Диего Гонсалеса, эпигона Веласкеса, можно было снять номер, рядом с падре, рядом с пастором – распятие, картина, барочный купол в окне, конгресс на тему "Как католицизм отвечает на вызовы времени".

Убирались в коридоре монашки, и по утрам ловко выводили чистыми голосами какие-то псалмы, протирая статую или камин в зале. Помню чернокожую монашку, диво, диво, громко певшую по латыни в туалете.
А розы там во дворе цвели. "Чище роз твоя чистота, о Грядущий искупитель". В таком, как говорится, аспекте. 

Успенье чистое, Флоренция в Москве

Сегодня первый раз побывала во Флоренции, а напишу о Лиссабоне.

Чем больше знаешь, видал, сравнивал – тем забавнее и неожиданнее сравнения. Вот в Риме круто карабкается улица вверх, и – пошло-поехало: мощно нахлынул Лиссабон.

...Отчего-то в Лиссабоне все снятые машины оформлялись на меня, и в первый же день я смоталась из отеля, прилетев, дважды в аэропорт – встретить Финика, и второй раз – встретить Наташу. Оба раза мы (я вообще-то) брала машины напрокат, оформляя их на Финика и Наташу как на водителей (ну, может, такая у меня широта души или причуда – машины всем снимать).

Наташа в Москве есть счастливый водитель небольшой машинки, изящной и аккуратной. Но тут был джип на девятерых, и Наташу трясло:
– Ты сняла мне бегемота! А, я никогда не выеду из этого поворота!
– Осторожно, страховка оформлена на меня!
– Мама! По-во-ра-чи-ваю! Ааааа! Едри ее в корень!

Когда мы выехали с высотной автостоянки, Наташу плющило. Мы остановились, Наташа утерла пот со лба:
– Ездить на этом ...бронтозавре! Кто это выдумал! Эта машина ни в какой поворот не впишется.

Так и вышло.

В Лиссабоне, отметит внимательный путешественник, очень нетривиальные перекресточки. Они там все помешаны на круговом движении. Памятник собаке – и круговое движение. Генерал, освободитель Анголы – и круг почета. Лев и щит – въезжай, голубчик, на круговое, и смотри, чтоб выехать, значит, в первый правый выезд. Наш бич был маркиз Помбаль; памятник ему был грандиозен, а круг почета – двухуровнев. Это значит, что из внутреннего круга, куда загнал нас наш навигатор, только несколько было выходов во внешние радиусы. Боже! Вам во второй поворот направо, гундел навигатор, мы поворачивали, куда было можно второй раз направо, но это было не то! Дальше – собака, круговое, Ангола, круговое, снова Помбаль, а! Мы сообразили, что не навигатор врет, а выезд двухуровнев. Два раза мы пытались пройти этот уровень, принц Персии, да! Собака-Ангола-Помбаль – наконец внешний круг!
Но промахнулись.

– Черт с ним. – в сердцах сказала Наташа. – Паркуюсь здесь. Ногами дойдете. Чай, не Анголу брали.

Но это еще не конец автомобильных приключений в Лиссабоне.