![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dyrbulschirЧасть пятая, второй день трека, окончание.
После штурма горной речки (все предусмотрельно убрали телефоны, так что фото нет) началась работа.
Работа – это значит: иди вверх, путник, ступай ногами по тропе, что круто карабкается вверх, как будто по ступенькам. Северо-западные склоны круты. Часты источники воды, она бежит по тропе, а значит – хоть и жаркий день, но тебе, путник, ступать по хляби, пачкать ботинки. Сейчас нам от 1700 надо на 2800, и хоть без рюкзаков, но это работа. Я не поспеваю за водителем лошади, я подымаюсь на три-четыре этажа и отдыхаю. Вокруг то травы, по бушующее разнолесье – лес тут смешанный, много трав, цветов, крапиве раздолье, зверобой, колокольчики размером с гаргантюа, ромашищи и репейники, символ, говорю я Мишке, Шотландии – наследие Бернса.
Миша не отвечает, ему тяжело. Нам всем непросто, а лошади и проводнику хоть бы хны.
Примерно с 2300 лес кончается – теперь тропа становится положе, вокруг рододендроны, скоро кончатся и они – останется альпийский луг. Жарко – тени нет. На перевале, мечтаю я, будет ветер.
Нас обогнали почти все израильтяне. Чехи и русские отдыхают наверху. Нам можно не спешить – все бегут в деревни – Халде и Ипрали, до них еще около 9 километров. Но мы решили – спустимся и встанем.
Не считая лошади, на перевале я первая из наших. Вот Антон, он сразу начинает снимать (почти все фото его); виды чудесные, но вот жара… А впереди спуск – и новые виды, новая долина. Прощай, ледник Ларгаард! Теперь с нами слева Шхара и пик Руставели, заснеженные красавцы.
Лошадь прощается и уходит, джигит обнимает и целует меня. Рюкзаки теперь с нами.
Многие считают, что спускаться (с рюкзаком) почти так же сложно, как подыматься. Не скажу – мне спускаться легче. Насте жмет ботинок, Аня вообще в кроссовках – разве держат они на склоне? От перегретых лугов подымается жаркий душный воздух. Мы спускаемся 20 минут, час. Очень жарко! Тенек бы! Но отовсюду накатывает и накатывает волнами жара. Наконец падаем в условный тенек от жалкого куста – не легче.
Мимо проходят два израильских профессора.
– Жарко! – жалуемся мы.
– Ну жарко, да, но не жара-ужас! – бодро отвечают они и все с ужасом думают, что в Израиле хуже.
Так мы спускаемся и спускаемся около двух часов – длинными зигзагами по всем плечу горы. Но чу!
Внизу уже видна тропа – она уходит вправо, есть и указатель.
Однако до нее нам еще огромнейший зигзаг (на час, с ужасом думаю я) влево и вправо – вот он виден внизу. А до тропы всего метров сто, она внизу, только пересеки склон….. Всюду травы и жарко, пахнет болиголовом…
– Срежем, Миш, – предлагаю я. – По азимуту, без тропы. Вроде рельеф не критичный…
Миша стоит и думает. Не говоря ни слова, осторожно перебирая палками, он начинает спускаться в траву и луга. Я иду за ним – пробуя своей одной палкой замлю впереди в мареве трав. Метров через 20 мы осторожно машем нашим: следуйте за нами. Веня, Настя и Антон, кажется, потрясены нашим безрассудством. Но упиливать на час влево они не хотят и осторожно, нехотя спускаются.
В травах кочки, они не видны. Мы идем меж разнотравья – без тропы эхехей непросто, но дорога, уходящая влево, не радует. Вот начинается зкарстованность – нога падает в неглубокий провал.
– Змеи! – с ужасом думаю я. – Антон просил взять антигюрзин! Прочь, ненужные мысли.
Минут через 15 мы с Мишей спускаемся на дорогу и умиротворенные ждем, когда же покажутся наши.
Сказать правду, дорога, уходящая влево, нас подбадривает – все-таки такой срезали кусок, всех надули, выиграли час времени – этим и объясним нашим, которые кажутся уставшими и крутят у виска, кажется, палками?
Но что это делает человек там слева, через 50 метров от наших? трава, трава.. не видно! Батюшки! да он спускается ПО ТРОПЕ, ЧТО ИДЕТ ПАРАЛЛЕЛЬНО НАШЕМУ САМОЗАБВЕННОМУ СПУСКУ ПО СКЛОНУ – и ровно параллельно ему!
Конечно, вам интересно, что сказали нам Анечка, спускавшаяся полчаса, Настя, провалившаяся ногой, Антон (АНТИГЮРЗИН!) и небольшой мальчик Веня, имеющий пожароопасную маму. Вам интересно, но мы не скажем, ибо на все есть предел человеческий.
После штурма горной речки (все предусмотрельно убрали телефоны, так что фото нет) началась работа.
Работа – это значит: иди вверх, путник, ступай ногами по тропе, что круто карабкается вверх, как будто по ступенькам. Северо-западные склоны круты. Часты источники воды, она бежит по тропе, а значит – хоть и жаркий день, но тебе, путник, ступать по хляби, пачкать ботинки. Сейчас нам от 1700 надо на 2800, и хоть без рюкзаков, но это работа. Я не поспеваю за водителем лошади, я подымаюсь на три-четыре этажа и отдыхаю. Вокруг то травы, по бушующее разнолесье – лес тут смешанный, много трав, цветов, крапиве раздолье, зверобой, колокольчики размером с гаргантюа, ромашищи и репейники, символ, говорю я Мишке, Шотландии – наследие Бернса.
Миша не отвечает, ему тяжело. Нам всем непросто, а лошади и проводнику хоть бы хны.
Примерно с 2300 лес кончается – теперь тропа становится положе, вокруг рододендроны, скоро кончатся и они – останется альпийский луг. Жарко – тени нет. На перевале, мечтаю я, будет ветер.
Нас обогнали почти все израильтяне. Чехи и русские отдыхают наверху. Нам можно не спешить – все бегут в деревни – Халде и Ипрали, до них еще около 9 километров. Но мы решили – спустимся и встанем.
Не считая лошади, на перевале я первая из наших. Вот Антон, он сразу начинает снимать (почти все фото его); виды чудесные, но вот жара… А впереди спуск – и новые виды, новая долина. Прощай, ледник Ларгаард! Теперь с нами слева Шхара и пик Руставели, заснеженные красавцы.
Лошадь прощается и уходит, джигит обнимает и целует меня. Рюкзаки теперь с нами.
Многие считают, что спускаться (с рюкзаком) почти так же сложно, как подыматься. Не скажу – мне спускаться легче. Насте жмет ботинок, Аня вообще в кроссовках – разве держат они на склоне? От перегретых лугов подымается жаркий душный воздух. Мы спускаемся 20 минут, час. Очень жарко! Тенек бы! Но отовсюду накатывает и накатывает волнами жара. Наконец падаем в условный тенек от жалкого куста – не легче.
Мимо проходят два израильских профессора.
– Жарко! – жалуемся мы.
– Ну жарко, да, но не жара-ужас! – бодро отвечают они и все с ужасом думают, что в Израиле хуже.
Так мы спускаемся и спускаемся около двух часов – длинными зигзагами по всем плечу горы. Но чу!
Внизу уже видна тропа – она уходит вправо, есть и указатель.
Однако до нее нам еще огромнейший зигзаг (на час, с ужасом думаю я) влево и вправо – вот он виден внизу. А до тропы всего метров сто, она внизу, только пересеки склон….. Всюду травы и жарко, пахнет болиголовом…
– Срежем, Миш, – предлагаю я. – По азимуту, без тропы. Вроде рельеф не критичный…
Миша стоит и думает. Не говоря ни слова, осторожно перебирая палками, он начинает спускаться в траву и луга. Я иду за ним – пробуя своей одной палкой замлю впереди в мареве трав. Метров через 20 мы осторожно машем нашим: следуйте за нами. Веня, Настя и Антон, кажется, потрясены нашим безрассудством. Но упиливать на час влево они не хотят и осторожно, нехотя спускаются.
В травах кочки, они не видны. Мы идем меж разнотравья – без тропы эхехей непросто, но дорога, уходящая влево, не радует. Вот начинается зкарстованность – нога падает в неглубокий провал.
– Змеи! – с ужасом думаю я. – Антон просил взять антигюрзин! Прочь, ненужные мысли.
Минут через 15 мы с Мишей спускаемся на дорогу и умиротворенные ждем, когда же покажутся наши.
Сказать правду, дорога, уходящая влево, нас подбадривает – все-таки такой срезали кусок, всех надули, выиграли час времени – этим и объясним нашим, которые кажутся уставшими и крутят у виска, кажется, палками?
Но что это делает человек там слева, через 50 метров от наших? трава, трава.. не видно! Батюшки! да он спускается ПО ТРОПЕ, ЧТО ИДЕТ ПАРАЛЛЕЛЬНО НАШЕМУ САМОЗАБВЕННОМУ СПУСКУ ПО СКЛОНУ – и ровно параллельно ему!
Конечно, вам интересно, что сказали нам Анечка, спускавшаяся полчаса, Настя, провалившаяся ногой, Антон (АНТИГЮРЗИН!) и небольшой мальчик Веня, имеющий пожароопасную маму. Вам интересно, но мы не скажем, ибо на все есть предел человеческий.
