(no subject)

Идет красивый пушистый снег большими хлопьями, а мы в майках и туфельках. Диссонанс.

Рим-Рим-Рим

Всегда кажется, что к пиниям нужны жирафы – та же грация ствола-шеи, изящество, грациозность.

Как жила три года, не видя? Вот вопрос. Португалия, Непал, Румыния прекрасны, любимы – а тут все-таки что-то особенное.
И даже кофе в привокзальной забегаловке густой, взбитая пена, множество оттенков вкуса. Как тут хорошо! Пойду упаду в твои улицы, в твои переулки, холмы, лестницы, мрамор, здания, мммм.

Бывает же. 

Дорожное чтение

Перебиваясь самолетами, прочла Барнса "Любовь и др." Понравилась манера, извините за чопорное слово, повествования – от первого лица, псевдодокументальная, что так любима мною у Белля в "Групповом портрете" – но там тоньше, больше недосказанности, вдумчивого понимания.
История простая – жена, бывший муж, нынешний муж. Они задаются вопросами "настоящей любви", есть немножко одержимости, вещей как понятных каждому, кто пожил и понаблюдал, так и провокационных. Неплохо, мастер, но не шедевр-шедевр.

Еще вгрызаюсь в Хеллера "Вообрази картину" – Рембрандт, Аристотель, Платон, Сократ. Нну, пока не дочитала, но про Платона я бы поговорила! Советника, врача, на лестнице холодной разговора б.

(Между книжными страницами – немного про Кишинев. Аэропорт там все тот же, холмы, дымка, солнечно, ветрено, сухая трава. Как вышло, что мои родители там встретились, родилась я? Какая это все-таки случайность. А холмы памятны, до сих пор такой пейзаж будит воображение.)